закончилось, я у директора тамошнего катану и попросил. Всё же я ему и его людям жизни спас, решил не скромничать.
— Ну вот, а ты говоришь, взятка, — хохотнул Маратыч, обращаясь явно не ко мне. — Алексей на такие мелочи размениваться не станет, поверь мне. У него цель есть серьёзная. Да, Алексей?
— Так точно, товарищ полковник! — я даже улыбнулся. Всё-то он про меня понял.
— Дело у нас возбуждено по факту незаконной добычи в аномальной зоне, — услышал я на заднем плане голос следователя, — к действиям стажёра Неверова претензий нет. Документы на право владения у директора имеются, так что удовлетворение ходатайства в принципе возможно…
— Я тебе больше скажу, — хохотнул Маратыч, — к действиям Неверова не только претензий нет, ему ещё и поощрение полагается, как минимум, если не очередная медаль. Так что сделаем вот что… Так, Алексей, отбой.
Разговор прервался, я только плечами пожал. Немного поразмышлял на тему, правильно ли я поступил. И понял, что правильно. Если бы отступился, смотрелось бы подозрительнее. А так, раз ни в чём не виноват, то и добиваться своего не только право имею, а даже обязан. Потому что один раз слабину дашь — второй раз уже и должен окажешься.
Мысли перескочили на Иван Ивановича. Получается, что с ним я как раз слабину дал… с его точки зрения. Сам бы я квалифицировал своё якобы согласие на сотрудничество как тактическое отступление. Ничего, Кутузов вон даже Москву сдал, зато в войне победил. И у меня с Иван Иванычем это не последнее сражение.
До следующего дежурства ничем особым мы не занимались. Просто отдыхали. Гуляли, в кино сходили, замок в комнате поменяли и для Чарли сделали лаз, чтобы не пришлось снова дверь выламывать, если что. Чарли на нашу бурную деятельность со снятием двери с петель, выпиливанием и прочим смотрел поначалу недоумённо, не понимал, что мы делаем. А когда всё на место поставили, и ему небольшое ускорение придали, чтобы он в лаз пролез, как всё понял! Пару раз туда-сюда сгонял, проверил, как всё работает, убедился. А потом нырнул под кровать.
— Куда это он? — удивилась Майка.
— Понятия не имею! — я даже заглянул под кровать, но Чарли уже сам выскочил мне навстречу.
В лапках у него была горсть орехов! Куда он их там заныкал-то???
— Кажется, Чарли нас благодарит, — рассмеялась Майя.
Чарли раздал нам по несколько орешков и дождался, пока мы их схрумкаем, после чего удовлетворённо вернулся на подоконник, где успел организовать себе что-то вроде гнезда. Деревянный ящик, с постеленным внутри одеялом. Самое удивительное, что всё это — в наше отсутствие!
Про ящик Клим рассказал, что когда они Чарли выпустили, выломав замок, тот сперва нас искал, потом, когда ему объяснили, что всё нормально, и мы скоро вернёмся, успокоился. А в ящике кто-то что-то принёс, и стоял этот ящик в коридоре, приготовленный на выброс. Тут-то его Чарли и нашёл. Утащил волоком к себе, его за этим занятием многие видели, и каким-то образом умудрился затащить на подоконник. А одеяло взял одно из наших. Комната на двоих, и нам выдали два одеяла, но нам они оказались без надобности, тем более летом, и мы сложили их в шкаф. Так Чарли нашёл, вытащил, ничего при этом не развалив, и запихал к себе в ящик. Получилось то ли гнездо, то ли логово. Наверное, всё же логово. Логово боевого енота!
На следующий день снова была наша смена, и мы также выстроились в гараже в два ряда, в полном обмундировании, во всеоружии. Только с нашей стороны, где заступающая смена, вроде как людей стало меньше, или мне показалось?
Прибежал Орлов, с длинным свёртком в руках. Хмурый, даже какой-то посеревший, но хотя бы побритый и в поглаженном.
— Всем доброе утро! — поздоровался он. — Рад сообщить, что за минувшие сутки происшествий на нашем участке не было, не считая мелких, часть жила по обычному расписанию. Есть кадровые изменения, два человека вчера вечером написали рапорт на увольнение. Я удовлетворил без отработки. Думаю, причины всем понятны, а кому что-то непонятно, спросите Клима, он вам популярно объяснит.
Орлов обвёл всех тяжёлым взглядом, но у всех на лицах читалось одинаковое непонимание.
— Хрен с вами, сам объясню, — сплюнул майор. — Эти два дегенерата догадались продать всем нам хорошо известным падальщикам дохлую, как они считали, самку ящера-бегуна. Вот только забыли, какая у них регенерация. От полученных ран ящерица не сдохла, а очень даже оправилась под утро. И вот представьте, получаю я наутро звонок, так и так, Неверову нужна поддержка, там ящер, живой, щас всех нахер задерёт и в город вырвется. Сами понимаете, что это значит, тварь восьмидесятого уровня угрозы в черте плотной городской застройки. На уши сразу всех поставили. Каким чудом там наш стажёр очутился — даже не спрашивайте. Но благодаря его смелым и решительным действиям, угрозу удалось ликвидировать, и даже сами падальщики не пострадали. Разумеется, все причастные задержаны, проводятся следственные действия. Мне пришлось очень постараться, чтобы нас тут всех через полиграф не пропустили. Лично за каждого из вас поручился, только что кровью не расписался. Обещал, что у себя в дежурной части порядок сам наведу. И всё это, замечу, после того, как накануне в деревне Кайгозеро у нас ДЕВЯТНАДЦАТЬ, МАТЬ ВАШУ, ТРУПОВ ОБРАЗОВАЛОСЬ!!! — Орлов, все время говоривший спокойно, даже устало, сорвался на крик. — Я ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ С НАЧАЛЬСТВОМ ТРИ ДНЯ НА ЖОПУ СЕСТЬ НЕ МОГУ, А ТУТ ЕЩЁ ТАКАЯ ПОДСТАВА!!! Клянусь, если ещё раз кто-то додумается меня лично, свой отряд, всю нашу службу и, наконец, честь мундира, опорочить, сам, лично, в ближайшей аномалии червям скормлю! ВСЕМ ПОНЯТНО???
Вот теперь, судя по вытянувшимся лицам, все всё поняли. А Клим-то, похоже, не знал. Потому что, мельком глянув в его сторону, я заметил, что стоит он бледный, как полотно. Ведь в его отряде, а значит, и его ответственность. Не заметил, не предупредил, работу с подчинёнными не провёл. Надо думать, тоже не скоро на жопу сядет.
— Неверов, ко мне, — устало вздохнул майор.
Пока я шёл с конца строя, он развернул свёрток, в котором оказалась знакомая катана.
— Вот этой самой саблей, принадлежавшей директору падальщиков, — Орлов обратился к бойцам, — Неверов ящерицу и завалил. Так что, по совести, заслуженный трофей. А чтобы у следствия никаких вопросов не было, стажёр, — теперь уже он ко мне обращался, — её у падальщиков конфисковали, и товарищу Неверову в качестве поощрения вручили. Держи.
— Благодарю, товарищ майор, — я с достоинством принял оружие.
— Маратыча благодари, — хмыкнул он. — Всё, встать в строй! Задачи на сегодня! Сегодня ваша очередь перед комиссией краснеть. Всё оборудование привести в порядок! Вопросы есть? — он выждал несколько секунд. — Раз вопросов нет, для приёма-сдачи дежурства разойдись!
Мы с Майей отошли к шкафчикам. Нам никаких заданий не выдали, так что мы старались просто не мешаться.
— Слушай, Лёш, — Майка наклонилась к самому моему уху, — если Орёл сам всё решил, и начальство всё знает и понимает… получается, в твоём задержании вообще никакого смысла не было?
Я молча кивнул. Иван Иванович меня просто на понт взял, воспользовавшись моим слабым знанием местных порядков. И уж конечно, я это так не оставлю. Обидеть Лёху может каждый… не каждый сможет убежать.
И, кажется, я знаю, где искать союзников.
* * *
Перед рядами мониторов, с ногами устроившись в глубоком удобном кресле, сидела ухоженная женщина. Модная причёска, брючный костюм, туфли на высоком каблуке под массивным деревянным столом. На зелёном старомодном сукне стола — несколько клавиатур, селектор для связи с подчинёнными и парочка проводных телефонов, старше её самой. Чёрный и красный, без дисков, с одной кнопкой вызова. Сбоку к рабочему столу женщины примыкал ещё один стол, а к тому — длиннющий стол для совещаний, рассчитанный на пару десятков человек. Но сейчас, кроме неё самой, в просторном кабинете никого больше не было, и женщина могла себе позволить небольшую вольность.
Приоткрылась высокая дверь, и в кабинет, со стопкой бумаг в руках, проскользнула ещё одна женщина, постарше. Первая даже внимания на неё не обратила, продолжая вглядываться в мониторы.
Положив бумаги на второй стол, вошедшая подошла к хозяйке кабинета сзади, положила руки ей на плечи и начала легонько их массировать. Делала она это автоматически, без всякой задней мысли,
